С.И. Ожегов, автор толкового «Словаря русского языка», утверждает, что «репетитор — учитель, обычно домашний, репетирующий кого-нибудь», т.е. помогающий «кому-нибудь в прохождении курса, в учении».
Репетиторы в этом понимании существовали в России всегда, то есть появились, вероятно, с приходом в страну письменности, грамоты. Вспомним наставников фонвизинского Митрофанушки, учителей в доме Фамусова («числом поболее, ценою подешевле»); и тургеневский Базаров, очевидно, давал уроки, чтобы платить за учение, и даже главный трагический персонаж русской литературы XIX в. — Родион Раскольников — тоже был репетитором, и вся история, рассказанная Достоевским в романе «Преступление и наказание», произошла, может быть, потому, что у героя произведения износилось платье и ему не в чем стало ходить по урокам.
До революции считалось вполне нормальным, что студент давал уроки гимназистам, готовил к поступлению в университет. Это помогало ему вовремя вносить плату за учение, да и семью содержать подчас. Более того, гимназисты старших классов подтягивали первоклашек, готовили детей к поступлению в гимназию. Даже в интеллигентных, образованных семьях, где мать говорила на нескольких иностранных языках, играла на фортепьяно, рисовала, хорошо знала и любила родной язык и литературу и всему этому учила своих детей, — даже в этих семьях прибегали к услугам репетиторов. Исключим сразу тот вариант, когда ученик был туп и нерадив и поэтому нуждался в натаскивании. Таких случаев было, безусловно, немало, но не они определяли конъюнктуру на рынке репетиторства. Родителями, приглашавшими домашних учителей к своим сыновьям и дочкам, владело желание помочь детям усвоить то, что учитель гимназии объяснял, как правило, только один раз, и притом довольно большому классу, а главное — расширить умственный кругозор ребенка, дать ему возможность получить большие и лучшие знания, чем те, что могла дать рядовая гимназия. Самым счастливым оказывался тот случай, когда учитель и учащийся находили общий язык, умели подружиться и занятия превращались в увлекательную игру (если ученик был маленьким) или в серьезные совместные штудии (если тот был повзрослее). Краткий вывод: никогда в России репетиторство не считалось позором для ученика и учителя или барством со стороны состоятельных родителей.
Обратимся к современности. После революции стало считаться, что советская школа дает ученику все необходимые знания, и никаких дополнительных занятий ему не требуется. Только в конце 1960-х годов робко начались первые полулегальные репетиторские занятия. Но в официальной пропаганде репетиторство решительно осуждалось как нечто поощряющее лень ученика, не желающего заниматься, широко черпать знания у замечательных советских учителей. С годами, точнее с десятилетиями, эта проблема отпала. Стало ясно и ученикам, и их родителям, что школьному учителю порой не под силу дать обширные знания (будем исходить из того, что они у учителя есть) всем своим ученикам, если их в классе до четырех десятков и все они разные, как по способностям и по уровню подготовки, так и по темпераменту и характеру. Учитель вынужден давать необходимое и заставлять это необходимое усваивать — на большее у него нет времени, а часто и сил. Нельзя не учитывать и того, что в последние десять–пятнадцать лет поток информации, а следовательно, и сумма нужных для получения аттестата знаний увеличились в геометрической прогрессии, и учитель зачастую не успевает усвоить и переработать их.
Вот здесь-то и приходит на помощь репетитор. Он в соответствии с уровнем знаний и способностями своего ученика объяснит материал лично ему и разберет с ним именно его ошибки, а не те, что типичны для всего класса, например. Особенно важно это при обучении написанию сочинения (будем надеяться, что его не окончательно исключили из школьной программы и вступительных экзаменов). При всем желании школьный учитель не может научить этому искусству сразу несколько десятков школьников. Это возможно сделать только на индивидуальных занятиях, где сочинение ученика много раз прорабатывается, переписывается. Таким образом устраняются стилистические, речевые, фактические, логические ошибки. Репетитор формирует стиль письменной речи школьника и на всю жизнь дает ему умение грамотно, понятно и красиво излагать свое мысли.
Что же касается русского языка, то здесь мы находим ту же картину. Представим себе, что ученик делает именно нетипичные ошибки, то есть к нему нужен индивидуальный подход. Чаще всего бывает необходимо привести в систему знания учащегося по русскому языку, объяснить, что часто одно правило вытекает из другого, что в каждом из них есть своя логика и не нужно бессмысленно заучивать наизусть десятки примеров и исключений, вместо того чтобы просто умело применять правило.
Главное же — у репетитора есть время дать своему ученику более широкие, чем в школе, знания, объяснить ему, что кроме компьютера и видео существуют еще книги и именно в них заключены все знания, накопленные человечеством. Он может коснуться (с особенно способными) вузовского курса, подвести к правильному выбору профессии.
И еще один немаловажный момент. Часто у подростка возникает комплекс стеснительности, и он не может преодолеть его и задать учителю вопрос при всем классе. Материал остается непонятым. С репетитором такие ситуации исключены: он для того и встречается с учеником, чтобы отвечать на все его вопросы, и делает это наедине, так что ученик не боится выглядеть непонятливым и неспособным.
Несколько слов о подготовительных курсах. Это, разумеется, очень хорошая и нужная вещь. Но здесь мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и в школьном обучении. У преподавателя курсов времени еще меньше, чем у школьного учителя, а слушателей в группе может быть и больше, чем в классе. Задача здесь — быстро повторить курс десяти школьных лет, поэтому эта форма обучения рассчитана на сильных. Средний ученик может растеряться перед наплывом информации, так как преподавателю некогда объяснять новый (хотя, по сути дела, уже пройденный в школе) материал несколько раз и вдаваться в, может быть, непонятные средним и тем более слабым слушателям детали. Об индивидуальном подходе здесь говорить не приходится.
Теперь об оплате труда репетитора. Мы давно уже пришли к выводу о том, что качество любого труда зависит не только от морального, но и от материального стимула. Нам представляется, что репетитор вправе сам назначать плату за свои занятия, право ученика и его родителей — принимать для себя этот расход.
Заканчивая, хочу сказать, что репетитор — человек, с охотой дающий знания, радующийся поступлению своего ученика в вуз или любым другим его успехам не меньше его самого и его близких, гордящийся тем, что его ученики поучаются образование в лучших университетах, академиях, институтах, и тем, что он первым, может быть, пробудил в своем ученике живой интерес к предмету, увлек его будущей профессией и даже помог (и так бывает) определить жизненный путь.
